Редевелопмент: маленький Париж в центре Оренбурга

Человек меняет среду или среда меняет человека? Это один из ключевых вопросов урбанистики — что первее? Зато точно можно сказать — ценность города не в кирпичах или природе вокруг, а именно в людях. Пока людям нравится жить среди мусора и ужаса, общество будет лишь деградировать.

Сегодня я хочу вам показать Оренбург, точнее рассказать историю Антона — человек захотел изменений, и создал их сам. Чем больше подобного будет в наших городах, тем меньше мы будем слышать про «как в Европе» — мы и сами можем не хуже, если захотим! Дальше слово Антону:

Предыстория

Мне нравится то, как устроены европейские города в части «пешеходной» жизни и объектов малого бизнеса: эти кафешки, булочные, фасады и т д. Собственно, с первого посещения Парижа всё и началось.

Это было десять лет назад, оттуда с нами и приехала идея цветочной лавки. Становление, череда арендуемых помещений, проб, ошибок и всего сопутствующего. Два года назад мы созрели на следующий шаг: настоящий Дом для Лавки.

Мы всегда знали что это будет не просто «коммерческое помещение», что конечно было бы проще и выгоднее. Оренбург маленький город, я буквально знаю в нём каждый уголок и бордюрный камень (возраст, плюс велосипед и увлечение старой архитектурой) и, в общем-то, мои требования к будущему дому были почти невыполнимыми — тут вам не Питер, где подобных строений множество. Каким-то случайным чудом мы пришли к этому флигелю.

Сейчас я даже уверен, что это вообще единственный вариант, и он случился как никогда вовремя: нам был нужен центр, красная линия, скромная площадь... в общем — нам был нужен флигель по улице Краснознамённой, в прошлом Петропавловской под номером 15.

О самом здании

Это часть городской усадьбы купца. В самом конце 19 века здесь находилась редакция газеты «Оренбургский край», в которой печатали рассказы А.П.Чехова. Последние десять лет здесь был гараж поликлиники, который не использовался, но ветшал, зарастал грязью, мусором и прочими «культурными слоями».

Нам он достался без отопления, был лишь вход от общей с больницей котельной. Фактически это была коробка с перекрытиями и заложенными оконными и дверными проёмами: кровли, пола, проводки, канализации и воды толком не было — пришлось делать заново.

Навес над ворота во внутренний двор. Потом восстановили проёмы и вставили окна, вместо гаражных ворот сделали большое окно в пол под будущий выход на будущую террасу.

Навес над террасой, кстати, сделан из армированного триплекса —  это дороже поликарбоната, но даёт красиво рассеянный свет, эдакую полутень, будто фильтр. Я вообще не люблю пластик и многие современные материалы — только камень, дерево и металл.

Мне всегда нравились мозаичные «коврики» с названием заведений на входе, пришлось изобретать этот велосипед в Оренбурге. Надеюсь, мы станем заразительным примером для других.

Вывеска была нарисована. Фонарики для фасада мы везли из Нидерландов.

Внутреннее пространство достаточно лаконично, всё видно по фото:

Вишенкой на торте стал домовой знак, который я ждал из самого Иркутска:

Эффекты и планы

Наша улица эта находится в самом сердце исторического центра: наш город хоть и молодой по меркам человеческой цивилизации, но имеет трёхсотлетнюю историю.

Наш флигель стоит в 200 м  от областного правительства, в 500 м от администрации города, и при этом под его стенами был довольно устоявшийся и ставший привычным стихийный туалет со свалкой мусора. Всё это буквально в пяти шагах от подъезда ближайшего дома.

Когда мы всё вычистили и обнесли оградой, зажгли фонари, отвоевали у запустения эти метры, к нам приходили благодарные жильцы ближайшего дома. Потом занялись благоустройством придорожного газона, заменили старые деревья на новые и красивые.

В следующем году займёмся внутренним двориком — хотим сделать там сад асфальтового плаца: там должны быть брусчатка, цветы и гранитная крошка как в саду Тюильри.

Вот такая маленькая история одного лишь объекта культурного наследия (или как он там верно фигурирует в соответствующих документах?). В этом году всей этой истории будет три года — полёт нормальный.